Ценный трофей
«Расспросная двинского бобылька Ивана Ермолина сына Седунова», составленная по приказу воеводы Прозоровского, является главным документом, подтверждающим историю, произошедшую в июле 1701 года.
Седунов, уроженец села Мудьюга на Зимнем берегу Белого моря, согласно документу, был «беспахотным бобыльком». Это означало, что семьи он не имел, сельским хозяйством не занимался, а кормился за счет промыслов — охоты и рыболовства. Закрепившееся за ним прозвище «Ряб», «Рябов» одни объясняют внешностью, а другие особыми талантами в добыче промысловой птицы.
Но в июне 1701 года добычей стал сам Седунов-Рябов: его взяли в плен шведы, шедшие к Архангельску, в тот момент, когда он занимался промыслом палтуса и трески для Никольского монастыря. Всего были захвачены 27 рыбаков, но шведов интересовал только кормщик, знавший фарватер Двины.
В отличие от кино, церемониться с Рябовым шведы не стали: его жестоко избили, пригрозив, в случае отказа, попросту казнить его. Иван согласился помочь шведам.
На допросе у воеводы кормщик заявил, что сразу решил, что посадит шведские корабли на мель, несмотря на то, что это означало для него самого неминуемую смерть.
Ловушка
При этом шведы все равно решили не рисковать: из семи кораблей экспедиции в устье Двины вошли только три, на которые возложили разведывательную миссию. Передовой шведский отряд состоял из галиотов «Фальк» (6 пушек), «Тёва-литет» (4 пушки), а также шнявы «Мьёхунден» (6 пушек) с отрядом морской пехоты на борту.
К крепости шведы подходили под флагами других государств, рассчитывая застать русских врасплох. Однако члены русской досмотровой группы, подошедшие для проверки судов, заметили залегших на нижней палубе вооруженных людей. Баркас стал уходить, а шведы, поняв, что раскрыты, пустились в погоню.
Но она была недолгой: два из трех кораблей, «Фальк» и «Мьёхунден», сели на мель напротив русских батарей. При этом сами корабли сели на мель носом к берегу, то есть практически лишились возможности стрелять из бортовых пушек.
Поняв, что отбиться не удастся, шведы начали эвакуацию на «Тёва-литет», успев взорвать «Мьёхунден». А вот «Фальк» оказался полноценным трофеем русских. Уцелевшие члены шведского разведывательного отряда спешно отошли к основным силам.
Командир шведской экспедиции, разом потеряв два корабля, решил больше не испытывать судьбу, приказав возвращаться домой.
Архангельск как последняя надежда Петра
В фильме блистательно сыграли Дмитрий Золотухин, Степан Старчиков, Александра Яковлева, Александр Фатюшин, Николай Олялин, Иван Лапиков. Но особенно зрителям полюбился персонаж Бориса Невзорова — суровый, мужественный, но не лишенный чувства юмора, кормщик Иван Савватеевич Рябов. Идя на верную гибель, он сажает на мель шведские военные корабли, предопределяя этим исход сражения.
Кормщик Рябов это не выдумка писателя Германа, а вполне реальный человек.
Война со Швецией, начатая Петром I с целью получения выхода к Балтийскому морю, едва сразу не завершилась поражением. Тяжелейший разгром под Нарвой осенью 1700 года лишил Россию артиллерии и значительной части боеспособной армии.
Царь, не желавший сдаваться, объявил новый рекрутский набор, а для литья стал снимать с колоколен церковные колокола. Но средств для ведения войны все равно остро не хватало. Дать их могла только торговля с иностранцами, центром которой стал Архангельск. Единственный на тот момент незамерзающий русский порт превращался в главную цель шведов, желавших нанести России смертельный удар. Петр I, понимавший, насколько велика угроза, отдал приказ о сооружении укреплений на Двине. Но времени для этого не хватало.
Разведка из Европы доносила: шведы уже активно готовят поход кораблей к Архангельску, и он непременно состоится летом 1701 года. Понимая, что успеть закончить полноценную крепость не получится, царь отдал приказ архангельскому воеводе Прозоровскому строить земляные укрепления, на которых планировалось разместить русские пушечные батареи. Именно эти позиции и решат исход дела.
Впрочем, бой мог закончиться совершенно иначе, если бы не Иван Ермолаевич Седунов.
Всеволод Кочетов
Сегодня имя советского писателя Всеволода Кочетова окончательно забыто. А ведь совсем недавно, во второй половине двадцатого века, его романы вызывали не просто ажиотаж, а яростные баталии. Накал обсуждений творчества Кочетова был пламенным и бескомпромиссным. Это не современные политические ток-шоу с их постоянным нытьём о том, почему западный «просвещённый» мир нас не любит и не принимает в дружеские объятия.
Именно на эти вопросы ещё пятьдесят лет назад ответил Кочетов в своих книгах. Он показал предельно ясно, что произойдёт после всевозможных заигрываний со странами запада. И оказался прав. Случилась катастрофа – великая страна, победившая в самой страшной войне, пала жертвой мелкотравчатых желаний «прогрессивной и образованной» прослойки советского общества.
Причём его опасения касались не только возможного крушения Советского Союза. Они были универсальны и затрагивали вопросы мирового устройства и конкуренции наций. Кочетов предупреждал, что любая страна погибнет, если будет смотреть «глазами полными любви» на своих геополитических противников. Если будет принимать их идеалы и мечты за свои собственные. Если будет пытаться подражать чужому укладу и примет чужую картину мира.
Кочетов был настоящим пророком. Он указывал обществу на язвы, болезни и ошибки. Предупреждал о будущих потрясениях. Негодовал о провалах и просчётах. Он и погиб как пророк – был ошельмован и затравлен коллегами по цеху, творческой интеллигенцией и власть имущими. Теми, кто уже тогда готовился к демонтажу страны.
Последний бой
Ключевым и решающим романом в борьбе Кочетова с либеральной интеллигенцией стал знаменитый «Чего же ты хочешь?». Автор уже не стал церемониться и применять метафоры. Он использовал форму памфлета и прямым текстом назвал предателей предателями, трусов трусами, а приспособленцев приспособленцами. И тогда началась настоящая травля.
А Кочетов хотел всего лишь честности каждого перед каждым. Он описывал социалистическую идею в её идеале – настоящем самоуправлении достойных людей. Он показывал героев такими, какими они должны быть на самом деле: честных секретарей обкома, положивших свою жизнь на служение людям; порядочных директоров заводов, думающих о качестве жизни рабочих, благородных стражей порядка, защищающих тружеников; талантливых художников, наделяющих свои полотна великими смыслами. То есть всё то, о чём мы сейчас так скучаем.
Но, жаждущие перемен и послаблений режима, увидели в Кочетове страшного ретрограда, мракобеса и сталиниста. Занявшие тёпленькие местечки, они боялись возвращения сильной сталинской руки и принялись дружно демонизировать Кочетова и его выстраданные идеи о будущем страны. К ним подключились и чиновники, разделяющие «оттепельные» ценности и боявшиеся, что их несоответствие «социалистическим стандартам» будет видно ещё отчётливее через призму романов Кочетова.
Атака была мощной и изматывающей. Множество друзей посчитали благоразумным не вмешиваться, что оказалось самым сильным ударом. И только в 1969 году Михаил Шолохов заступился за Кочетова, обратившись напрямую к Брежневу.
В последние годы жизни у Всеволода Анисимовича обнаружили рак. Были сильные боли. Физические страдания наслоились на душевные
И пока он работал над своим последним романом «Молнии бьют по вершинам», страна перестала обращать внимание на своего защитника и устремилась в будущее, к новым крутым виражам. О которых её и предупреждал Кочетов
А ему просто стало незачем жить. Его любимая страна превращалась в серое и унылое болото. Потухли великие идеи, потеряли свою пронзительность смыслы. Мечты не воплотились, а фантазии стали смешными. Воздух перестал насыщать лёгкие. Мир многократно уменьшился и съёжился до размеров пули.
Осталось только волевое решение – прекратить весь этот кошмар.
Могила Всеволода Кочетова на Новодевичьем кладбище
Памятник Всеволоду Кочетову в Великом Новгороде
Другие мои статьи из цикла «Забытые советские писатели»:«Провидческий роман Всеволода Кочетова «Чего же ты хочешь?»«Мятущийся гений Фёдор Гладков»«Цемент» Фёдора Гладкова – лучшее из советской революционной прозы»
Страничка Всеволода Кочетова в Википедии.
Счастья всем и тишины!
Детство Всеволода Кочетова
Родился Всеволод Анисимович Кочетов в Великом Новгороде, 4 февраля 1912 года. Его отец служил унтер-офицером драгунского полка. Всего в семье росло восемь детей, Всеволод был младшим. Жили Кочетовы небогато, поэтому дети с ранних лет приучались к различной работе, были трудолюбивы, честны и порядочны.
Творческие «нотки» проявились у Всеволода ещё в школе – он играл в оркестре, участвовал в театральном кружке, писал стихи и заметки для стенгазеты. Это был не по годам взрослый, увлечённый и азартный мальчик.
В 1927 году по семейным обстоятельствам, Всеволод переехал жить в Ленинград к старшему брату. В городе на Неве и произошло вступление юноши во взрослую жизнь. После окончания школы, в 1929 году, Кочетов работал на судостроительном заводе. Среди творцов-корабелов он проходил закалку, наблюдал трудовые будни, рассматривал отношения в коллективе и видел, как утверждаются высокие принципы рабочего кодекса. Всё это, позже, будет в заметках, статьях и на страницах романов писателя.
В начале тридцатых годов Всеволод отучился в сельскохозяйственном техникуме и неожиданно уехал на работу в деревню. Он хотел принять участие в грандиозных преобразованиях на селе. Смелый и целеустремлённый, Кочетов быстро стал агрономом и даже директором совхоза. Он набирался опыта, вглядывался в жизнь простых тружеников, накапливал образы и характеры, чтобы вскоре выплеснуть их на страницы своих романов.
Судьбу кормщика царь решал лично
А что же кормщик Рябов? Шведы сдержали свое слово: как только корабли сели на мель, его и переводчика Дмитрия Борисова расстреляли. Расправившись с русскими, оккупанты занялись спасением собственных жизней, не обратив внимания, что мертв только один из расстрелянных.
Раненый кормщик, воспользовавшись суматохой, сумел выпрыгнуть за борт и доплыть до берега.
Как только он объявился среди своих, его немедленно … арестовали за измену. Воевода князь Прозоровский был склонен полагать, что Рябов согласился стать шведском лоцманом за деньги, а вот попадание врага на мель не более чем случайность.
В тюрьме кормщик провел два месяца, пока в Архангельск не прибыл лично царь Петр I. Ему и предстояло своей волей определить, кто же перед ним — настоящий герой или подлый предатель?
Петр Алексеевич посчитал, что герой. Рябова освободили из-под стражи, одарили и отправили в Москву. Дальнейших сведений о его судьбе нет.
Если историки до сих пор спорят о роли кормщика в спасении Архангельска, то в массовом сознании после книги и фильма Иван Рябов превратился в настоящего народного героя, которыми во все времена и эпохи была сильна наша земля. И это, пожалуй, главное.
Обложка: Борис Невзоров в роли Ивана Рябова, «Россия молодая», 1981 год. Кадр из фильма
Мирные годы
После войны советские писатели устремились воспевать трудности восстановления страны и адаптацию к мирной жизни воинов-фронтовиков. Это было время блистательной послевоенной прозы: «Счастье» Петра Павленко, «Живая вода» Алексея Кожевникова, «Жатва» Галины Николаевой и т. д.
Сейчас такие книги кажутся экзотикой. В них прекрасные люди соревнуются с ещё более прекрасными. Цели у всех заоблачные, самоотдача – беспредельная. Это трогательные атмосферные и добрые книги. И очень жаль, что они сегодня окончательно забыты.
Кочетов тоже не остался в стороне от послевоенных преобразований – из-под его пера вышли повести «Нево-озеро», «Профессор Майбородов» и первый большой роман «Товарищ агроном». Но, в отличие от других, описывающих проблемы текущего дня, Кочетов пошёл далеко вперёд и уже здесь стал давать прогнозы. Он начал прослеживать перспективу и рассматривать тенденции развития общества
Поэтому в прозе Кочетова так отчётливо ощущается его обострённое внимание к каждому моменту жизни
Следующий роман «Журбины» сделал Всеволода Анисимовича известным писателем. Автор органично перешёл от сельских будней к проблемам кораблестроительного завода, а его темы возросшего самосознания человека, честности и любви к своему делу остались прежними. По роману в 1954 году сняли фильм «Большая семья» с Алексеем Баталовым в одной из главных ролей.
Из романов Всеволода Кочетова 50–60-х годов особенно выделяются «Братья Ершовы». Писатель окреп и включился в идеологическую борьбу. Всей силой своего таланта он пытался ответить на зарождающееся в стране явление, позже названное «оттепелью». Именно в то время, по ощущениям Кочетова, началось разложение постулатов социализма. И писатель бросился в бой, защищая самое ценное, что было у него – идею о справедливом социалистическом обществе. Тогда и началось, сначала незримое, а позже и явное, противостояние Кочетова и тех, кто исповедовал либеральный курс развития Советского Союза.
Кочетов считал, что в стране появились силы, которые начали понемножку сдавать позиции в идеологической борьбе против буржуазного мира. Они-то и стали носителями слякотных «оттепельных» настроений.
В 1961 году Всеволод Кочетов был назначен главным редактором журнала «Октябрь». Начался новый этап в жизни писателя. «Октябрь» Кочетова стал главным рупором «патриотического фланга» партии. Рупором же либерального фланга стал журнал «Новый мир», во главе с Александром Твардовским.
- Всеволод Кочетов
- Александр Твардовский
Противостояние было глобальным, оно касалось политики, экономики и искусства. Взгляды оппонентов на будущее страны отличались кардинально, и не было точек пересечения. Как у западников и славянофилов XIX века, и как у патриотов и либералов XXI века.
Военный корреспондент
В 1938 году газета «Большевистская трибуна» пригласила Всеволода Анисимовича на работу в качестве спецкора. Началось приобщение к писательскому ремеслу. Оперативная газетная работа давала прекрасные возможности для поиска живых человеческих судеб и для постоянного прикосновения к действительности.
С началом Великой Отечественной Войны Кочетов вступил в ряды военных корреспондентов и остался в осаждённом Ленинграде. Находясь на передовой, он писал свои репортажи для газеты «На страже Родине». Там, во время тяжелейших испытаний, начинающий писатель увидел свой великий народ. Народ, чья верность высочайшим идеалам несгибаема. Боевые соратники Кочетова по обороне Ленинграда постепенно перекочевали на страницы его первых повестей «Улицы и траншеи», «На невских равнинах» и «Предместье».
В военных книгах Кочетова нет батальных сцен и лихо закрученных сюжетов. Автору интересно было только становление человека и его духовное мужание. На этом и строится композиционное решение ранних повестей. Но не только отдельный человек преображался и становился героем – даже город, мирный и воздушный Ленинград, взял в руки оружие и принял бой. Пафос военной прозы для Кочетова был в том, что даже в самых невыносимых и трудных условиях, советский человек всегда оставался человеком, в самом прекрасном своём проявлении.
